Николай Носков: Никогда не выхожу на сцену пьяным.

 Впервые ощущение власти над залом посетило его в девять лет. На каком-то школьном вечере Николай пел со сцены «Там, вдали за рекой» видел, как в зале плакали женщины. Тогда и понял: есть в нем что-то, заставляющее людей сочувствовать. Это понимание не покидает артиста по сей день, поддерживая чувство ответственности перед выходом на сцену: если ты можешь заставить людей смеяться или плакать, значит, обладаешь серьезным психотропным оружием.

Возможно, поэтому Николай не позволяет себе выходить на сцену пьяным. Была пара случаев в ранней молодости: еще во времена зарождения российского рок-н-ролла, когда перед концертом в эйфории собиралась толпа музыкантов, все предлагали выпить. Он пару раз попробовал и понял, что концерт тогда получается односторонний: ты поешь для самого; себя, контакта со зрителями не возникает. С тех пор перед концертом позволяет себе только минеральную воду.

Николай родился в Смоленской области, на родине Гагарина, в рабочей семье. По линии мамы, Носковой Екатерины Константиновны, все в его роду - москвичи, по линии отца, Носкова Ивана Александровича, - вологодские. Одно из первых нечетких воспоминаний: года в три увидел Гагарина,  который приезжал к своим родителям, живущим по соседству. Сам Гагарин  запомнился не очень отчетливо: в память врезались дяди в длинных  кожаных плащах. 
В состоянии музыки Николай пребывал с младенчества. В детстве любил  забираться в какое-нибудь темное место, чтобы никто не мешал, и долго  сидеть в темноте, напевая на непонятном языке разные мелодии. 

Воспитывали его достаточно демократично. В семье все знали, где лежат деньги. Никому не запрещалось брать их без спросу, но почему-то никто никогда и не брал. Единственный проступок, за который был серьезно наказан: в четырнадцать лет милиция сняла с крыши пятиэтажки, где Николай с двумя полуобнаженными девчонками орал под гитару песни. «Тогда мне отец уши оборвал». Хотя родителям Носкова еще повезло:  практически все друзья сына по двору отсидели в тюрьме.

На момент Как музыкант и певец, Николай рос на западной музыке. Учился петь,& подражая «Deep Purple», слушая Иена Гиллана, Девида Ковердейла, классиков хард-рока. Выбирая то, что было близко по диапазону голоса, пародировал без особых усилий: «любой начинающий музыкант, певец сначала хорошо пародирует, а потом, если у него хватает мозгов, начинает делать что-то свое».

Готовился к поступлению в ленинградскую консерваторию. Ему светила карьера оперного певца: однажды кто-то сказал, что у Николая очень  необычный голос, баритональный тенор, с большим диапазоном. В то же время Николай увлеченно пел рок-н-ролл, который в итоге и выбрал. Совмещать оперное пение и занятия рок музыкой было невозможно: это две& совершенно разные вокальные школы. Оперная школа, ортодоксальная, базируется на определенных канонах, от которых нельзя отходить. А рок-н-ролл ценит оригинальность: чем необычнее ты закручиваешь звук, тем более узнаваем. Здесь канонов нет. Молодому человеку, конечно, интереснее разнообразие.

Во времена расцвета вокально-инструментальных ансамблей, композитор Давид Тухманов решил создать рок-группу «Москва», в которую вошли трое& музыкантов: Алексей Белов, Дмитрий Серебряков и Николай Носков. Пели  песни Тухманова в стиле «навороченного» хард-рока. Работа в этом проекте стала для Николая хорошей школой: во-первых, это общение с талантливым композитором, во-вторых, практика работы на студии. И, конечно, концерты. Самый первый состоялся во Дворце Спорта в городе Липецке.

Критика постоянно делала Николаю замечания, чтобы он пел менее экспрессивно, более спокойно. Года через три группу разогнали. Спустя некоторое время, в 1987 году в Зеленом театре ЦПКиО Стас Намин предложил Николаю участие в проекте «Парк Горького». В этот период началось потепление в отношениях между СССР и США, повлекшее за собой огромный интерес американцев ко всему русскому. Поскольку «Парк Горького» играл модный в то время «хард-энд-хэви», из ребят решили слепить мировых рок-звезд. В 1988 году группа отправилась покорять Америку. Все, что хотел от этого похода Николай, заключалось в возможности петь на английском языке и писать музыку, которую бы с удовольствием слушали. Своей цели он добился.

Проблем в общении с американской публикой не возникало. В одной из газет даже промелькнула статейка, с удивлением поведавшая о том, что вопреки сложившейся в рок-среде традиции общаться с залом посредством ненормативной лексики, вокалист группы «Парк Горького», не произнеся ни одного матерного слова, сумел найти контакт со зрителями. Группа выступала на самых престижных музыкальных фестивалях, занимала верхние строчки хит-парадов, заключала невероятные для русских исполнителей контракты. И все же, настало время, когда Николай покинул «Парк Горького».

Спустя годы, многое переосмыслив, причиной распада группы Носков считает психологическую неготовность ребят к такому серьезному успеху, неумение на равных общаться с представителями шоу-бизнеса Америки. О том, что за их спинами отмываются сомнительные деньги, музыканты узнали только после того, как неизвестно куда исчез менеджер группы. Позднее выяснилось, что его фирма обанкротилась, а прямого договора с& ней у «Парка Горького» нет. И главное: на счетах музыкантов не  оказалось ни цента.

Выяснилось, что успех, достигнутый группой в Европе и США, родины не коснулся: «покорителей Америки» в России никто не знал. Никакого интереса к Носкову не было. Только спустя семь лет, когда остальные музыканты группы вернулись в Москву и выпустили альбом, о существовании «Парка Горького» стали узнавать. 
Начинать с нуля было сложно. Не имея ни материальной, ни моральной поддержки, Николай некоторое время пребывал в растерянности. Но вскоре принял решение начать сольную карьеру.

Сольный проект во многом отличается от работы в группе. С одной стороны, в группе ты в некоторой степени находишься под защитой коллектива. Если, к примеру, тебя творчески заклинило, вдохновение не приходит, всегда есть рядом партнеры, которые что-то создают. Музыканты, работающие в коллективе, таким образом, постоянно вдохновляют друг друга. С другой стороны, ты должен всегда прислушиваться к тому, чтобы партнерам твои творения оказывались интересными, должен уметь находить компромисс. Это влечет за собой сложности. Если группа стилистически выдержана, ты не имеешь права выйти за рамки этого стиля, не посоветовавшись с товарищами. Например, если есть в группе соло-гитарист, то в каждой композиции он обязательно должен играть соло, иначе это уже и не рок-группа.

Плюс сольного проекта как раз в том, что музыкант может не задумываться о том, нужна ли ему сейчас именно гитара. В альбомах Носкова есть песни, в которых барабанщик вступает в самом конце, а до этого играет одна перкуссия. В рок-группе такое сложно представить: если есть барабанщик, он должен играть. Поэтому в сольном проекте у творческого человека больше реальных возможностей реализовать свои идеи. С другой же стороны, и минус сольного проекта в том, что все творчество лежит на одном человеке, который полностью отвечает за всю концептуальность альбома. Это достаточно тяжело. Концептуально выдержанные альбомы Носкова пишутся очень долго - минимум три года: быстрее никак не получается, потому что вдохновение не может присутствовать круглосуточно.

Работая над альбомом, Николай сначала разрабатывает общую идею, соответствии с которой возникает музыка. Зарождение песни начинается с ритма. «Я сажусь, выкладываю ритмическую идею, напеваю мелодию, текст». Потом встречается с группой, начинается длительный, сложный период  попыток что-то скорректировать, добавить... Результат очень сильно отличается от первоначальной задумки. Еще ни одной песни не получилось такой, какой она представлялась Николаю в самом начале. Он иногда завидует художникам: они ни от чего не зависят. Холст, краски, кисть, твоя рука. У композитора иначе. Музыканты, звукорежиссер - могут и не суметь передать авторскую идею. Поэтому запись в студии – это период вдохновения и боли. После выхода нового альбома должно пройти месяца четыре, чтобы все чувства улеглись, и Николай смог взглянуть на результат со стороны и дать свою оценку.

Он убежден, что песни на русском языке нужно писать на стихи, а не наоборот: «у меня импровизационно мелодическая тема очень большая: любой певец может взять мою мелодию и спеть ее чуть-чуть по-другому, в ней много воздуха для импровизации. Я могу так «раскудрявить» мелодию, что потом на нее сложно положить русские слова, специфика которых в том, что они очень длинные. В них много шипящих, они ритмически плохо ложатся на музыку». Иногда в роли текстовика выступает и сам певец, но обычно для него пишут поэты: Алексей Чуланский, Игорь Русенцев... Последний альбом – на стихи московского поэта Гегельского.

Носков сумел воплотить в реальность давнюю мечту: записать акустический альбом. Но не под гитару, а совместно с симфоническим оркестром. Появилась музыка на стихи Гумилева и Пастернака. Кроме того, в отличие от известных аналогичных проектов программа Николая Носкова была составлена на совмещении современных балладных гармоний с традициями русской классики. Значительная часть композиций была написана специально для этого проекта.

Симфонический оркестр – сложный живой организм, состоящий из очень разных, амбициозных и ранимых людей, многие из которых не воспринимают всерьез рок-культуру. Поэтому при записи альбома со стороны музыкантов оркестра ощущалось некоторое недопонимание. Николаю приходилось доказывать, что он умеет петь.
Когда шла запись и он, зная наизусть все аранжировки, делал замечание вторым скрипкам, прося играть фразы более мощно, получал пренебрежительный ответ: «А мы вообще не слышали, как вы поете!» Ничего не оставалось, как попросить звукорежиссера вывести оркестру микрофон, наушники и спеть. После этого музыканты Носкова признали. 

В работе для Николая самое интересное: «когда приходит идея, и ты начинаешь ее разрабатывать, витать в этом эфире. И еще – выход на сцену, видеть реакцию зрителей на твою новую музыку». Слушатели на концертах просят исполнить баллады. Носков понял, что ему особенно удаются лирические вещи. Как сказал один корреспондент после акустического концерта в Кремле: «Возникает ощущение, что если Носкову подложить доклад партии, он и из него балладу сделает». Баллады пишутся сами собой, Николаю даже не приходиться напрягаться. «А почему-то считается, что писать их сложно...»

Николай ходил в Тибет: было интересно посмотреть на людей, которые там& живут, понять, откуда берется их радость. Это настолько древняя культура, настолько глубокая... «У нас огромный пробел в знаниях о философии. Мы, как дети, хватаем сейчас истины все подряд, пытаясь их рассмотреть, потом бросаем и снова что-то хватаем - у нас нет осторожности в подходе ко многим вещам».

Он поднимался со стороны Индии в языческий храм, общался на этом пути с людьми. Когда поднялся в Храм, понял, что это уже не так интересно: Храм и храм. В Тибете Николай осознал: Путь важнее цели. Хождение по святым местам мировых религий – это попытка понять, почему, если Бог един, люди настолько ревностно относятся каждый к своей религии, что могут убивать друг друга. 

Николай читает философские книги, изучает индийскую, немецкую философии. Если говорить о сказках, то произведением века называет «Алису в Стране Чудес».
У Носкова есть увлечение – гончарный круг. Когда долго работаешь с глиной, возникают удивительные ощущения на руках: будто бы вся негативная информатика, которая есть у тебя внутри, уходит в эту глину. Однажды ему сказали, что может быть в скором будущем люди научатся просто считывать энергетику. «Когда человеку дадут комок глины, он будет водить по нему руками, что-то мастерить. Научились же с пластинки считывать данные. А это - тоже ведь информация. Человек во время& работы с глиной, естественно, думает о чем-то, мечтает. И все эти мысли остаются там, в глине, как на пластинке». Поэтому, возможно, в скором будущем можно будет взять в руки горшок, который лепил твой прадед, и читать мысли прадеда: о чем он думал, когда мастерил.

Ничего из того, что лепит, Николай не оставляет себе: раздаривает друзьям.
Постоянно придумывая новое, Николай считает: пока ты делаешь что-то интересное, есть смысл выходить на сцену. Как только творческое развитие тормозится - сознательно или нет, все становится бессмысленным. Написать однажды хорошую песню и потом всю жизнь ее копировать Носкову просто неинтересно. И он никогда не занимался, не занимается и не станет заниматься такими делами. Следующий альбом будет совершенно не похожим ни на что из того, что мы могли где-то когда-то услышать. «Так что те, кто говорил обо мне разную чушь, потом будут говорить еще больше и злее, а я буду бегать, прыгать, петь и радоваться жизни!»

По материалам книги
«Зведы российской эстрады»

(c) 2005-2006 "ФАКТОР-МЕДИА"

http://factor-media.ru